Тяжба в том, что бабушке Клаве странноватым образом удалось недопустить того возраста, иной раз особь дамского пола именуют женщиной либо желая бы ттей. Она немедленно стала бабушкой. Ещ в школе одноклассники, обращаясь к ней, невольно сбивались на вы либо нечаянно произносили перед именованием главную буковку б. После этого благоприятно перескакивали на имя. Но так водилось лишь в школе. Чуть Клавдия окончила девять классов, она мгновенно стала бабушкой.
Она принадлежала к тому достаточно всераспространенному классу среднерусских дам, тот или другой рано взрослеют, обладают грубоватые черты личности и сильное телосложение.
К тому же бабушка Клава подкрепляла личный стиль зеленым пальто из шкуры убитого Чебурашки, тот или другой не снимала даже в летнюю пору, а также популярными валенкообразными сапожками Прощай, молодость с молнией спереди. Сейчас даже самый отпетый хулиган не осмелился бы именовать е Клавой либо даже ттей Клавой. На селе поговаривали, что эта одежда лицезрела ещ крах царизма на Руси.
Волосы на не башке имелись зачесаны в бесхитростную фигу, проткнутую обломком пластмассовой вязальной спицы. Прическа эта водилась неизменна, как земной ландшафт, как поля, реки и горы. И поменять е могло лишь землетрясение либо ядерный взрыв. Ни того, ни иного в радиусе пятисот км от бабы Клавы не происходило, оттого е прическа водилась стабильна.
Выглядело бы, авторитет бабушка Клава заимела, статус был приобретен что ещ необходимо от жизни? Но вс же ей чего же-то очевидно не хватало. Она никак не могла разыскать проф призвания.
Сначала она испытала себя на прополке и окучивании совхозной брюквы. Но это занятие не приносило ей нравственного и порядочного ублажения, даже председатель, посещало, говаривал: Руки, что ль у тебя бабушка Клава, под второе заточены?) На этом как правило его задумчивый монолог и прерывался, и несчастная дама оставалась наедине со близкой вопросом.
Также пробовала она вязать снопы. Да и здесь не вышло домой она прибывала угрюмая и заплаканная. Мама, бабушка Нюра, успокаивала е, как могла. Скоро, по совету Федотыча, их многомудрого соседа, бабушка Клава вульгарна обучаться в аборигенную шарагу. Так нарекали у их на селе проф училище.
Но, отучившись в итоге ничего, Клавдия сообразила, что профессия чесальщицы-мотальщицы тоже не для не. Ни чесать, ни даже мотать бабушка Клава не могла и не жаждала. Как теснее водилось подмечено зорким председателем Пал Петровичем, руки у не имелись заточены под что-то безукоризненно второе. А вот под что никто не знал. Они как будто бы совершали возвратно-поступательные движения по неизвестной плоскости, позже проворно скручивали неизвестный предмет в воздухе и опять двигались.
От искренних метаний бабушка Клава осунулась, побледнела, особа е получило землистый оттенок отныне она водилась вхожа в совет ведьм села бабульки на завалинке встречали е за близкую, попутно обогащая е память рассказами свидетелей Куликовской битвы. Но даже там Клавдия не прижилась все грызли семена, а она не могла, так как руки е двигались вс по той же, неизвестной никому неясной плоскости.
И так бы и длились мучения несчастной бабы Клавы. Но, как постоянно посещает в сходственных историях, ей направил вариант.
Водилась у не подруга, имевшаяся одноклассница по имени Людка. Да-да, е звали легко Людкой е не то что на совет ведьм не пускали спиртное в магазине не изменяли, просили изобразить паспорт. Людка водилась полной противоположностью бабы Клавы беглая, игривая, хохотушка, она смотрелась даже молодее близких лет. И иной раз они шли вкупе по улице, тяжело водилось поверить, что они обучались в один-одинешенек классе. Схоже водилось, словно мама следует с дочерью. Либо даже бабка с внучкой.
Тем более, они приятельствовали. Людка делилась с бабушкой Клавой амурными переживаниями, а та в ответ проф. И в один прекрасный момент Людка, сама того не ведая, подкинула Клавдии счастливый билетик. Она попросила подменить е на дежурстве в аборигенном клубе, где подрабатывала мытьм полов. И бабушка Клава согласилась.
Как пролетели эти счастливые два часа, Клавдия помнила неудовлетворительно память сохранила едва приятные чувства журчащей воды, мягенькой фланелевой тряпки и отполированной годами ручки швабры. И поверхность, поверхность! Это водилась конкретно та неизвестная плоскость, по тот или иной двигались руки бабы Клавы, под тот или иной они имелись заточены!
В тот вечер бабушка Клава бегала домой безукоризненно счастливая воздух пьянил, врывался в беглые свежайшими потоками, мама даже принудила дочь дыхнуть, иной раз увидела е ополоумевшие от радости глаза. И удивленно покачала котелком, иной раз ничего не унюхала.
Влюбилась! беспокойно помыслила мама. Сейчас, смотришь, в подоле принесет, воспитывай позже!)
Бабушка Клава не стала томить мама и быстренько выложила ей родные новинки. Бабушка Нюра водилась на седьмом небе от счастья во-главных, дочь не влюбилась, а во-вторых, она, в конце концов, обрела профессию! При этом этакую, с тот или иной не пропадешь востребованную.
Даже многомудрый Федотыч, их сосед, глубокомысленно возведя глаза к небу, произнес, что профессия по-минувшему нужна в мире современного хай-тека и всеобщей глобализации.
Встали размышлять и гадать, куда деть внезапно открывшийся талант. Село их именовалось Бычьи Хвосты и отстояло от райцентра Зоринского на 30 км. В райцентре был совхоз, тот или иной именовался Красноватый партизан. Откуда взялось экое заглавие в местности, куда война не дошла, никто не знал. Достоверно, из-за болот и лесистой местности, да из-за партизанивших в полях во пора созревания брюквы и кукурузы мужиков.
Итак вот, в родном бабы Клавином селе Бычьи хвосты девать талант водилось очевидно некуда в избах люди убирались сами, а в единственном сельском клубе уборка проводилась разов в месяц. Ну и уплачивали за это всего ничего.
В райцентре с большущими горизонтальными плоскостями водилось лучше там были администрация, сельпо и даже библиотека. Но все эти злачные участка теснее имелись заняты последующими бабушками: Нюшей, Феанорой и Полей. Эти самые дамы так крепко приросли к близким рабочим участкам, что свернуть их с этих самых площадей мог разве что Кировец. Белорусь бы не осилила.
Да тяжба водилось даже не в этом. Можнож водилось как-то договориться о смене, о поддержки, но бабушке Клаве этого водилось всего ничего она жаждала вс и немедленно. Е неистовая, скопившаяся за максимум лет энергия и редкий дар к натиранию горизонтальных поверхностей вызывали выхода.
В Москву! произнес Федотыч. И немедля.
В Москву! схватила мама. Поезжай, Клава! Ведь у тебя талант, дочка! А его нужно развивать!
Так начались сборы в столицу. Сначала обдумали, где она будет жить. К счастью, в столице жила родная сестра бабы Нюры бабушка Зина. Уж вот цельным бабушкам бабушка! Даже столица не смогла поколебать е близким призрачным гламурным блеском. Она по-минувшему носила валенки, ела чеснок и даже устроила завалинку около близкой многоэтажки, где лузгала семена по вечерам.
Звонку из Бычьих Хвостов бабушка Зина водилась удивлена. И даже всего ничего радована. Клавку (как она выразилась), отдала приказ немедля отправлять, так как ей одной ныне жить скучновато Серафимыч, е супруг, не так издавна преставился.
Вот так, мгновенно, отважилась судьба бабы Клавы. И она стала собираться в далекий путь. Мама вытащила из сарая давнишний дерматиновый чемодан, новейшие валенки (чего же в столице позориться!) и голубий болоньевый плащ на выданье.
Из-под перины вытащили завернутую в платочек заначку три тыщи рублей, со требовательнейшими наказами она водилась передана бабушке Клаве.
Продолжение надлежит.
Александр Сорокин
http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-32620/
Статья взята с: http://beenergy.ru
